Воздвижение Честнаго и Животворящего Креста Господня в Иерусалиме

Иерусалимский Патриарх Феофил во время шествия крестного хода внутри храма Воскресения

Обретение св. Креста имело место в царствование св. равноап. императора Константина Великого. По сообщениям церковных историков IV в., мать Константина, св. равноап. Елена, отправилась по просьбе царственного сына в Иерусалим, чтобы найти места, связанные с событиями земной жизни Христа, а также св. Крест, чудесное явление которого явилось для св. Константина знаком победы над противником.



Сохранились 3 различные версии предания об обретении св. Креста. Согласно наиболее древней (она приводится у церковных историков V в. Руфина Аквилейского, Сократа, Созомена и др. и, вероятно, восходит к утраченной «Церковной истории» Геласия Кесарийского (IV в.)), св. Крест находился под языческим святилищем Венеры. Когда святилище было разрушено, обнаружились 3 креста, а также табличка с Креста Спасителя и гвозди, которыми Он был пригвожден. Для того чтобы узнать, какой из крестов и есть тот, на котором был распят Господь, Иерусалимский еп. Макарий (ум. 333) предложил приложить поочередно каждый из крестов к тяжелобольной женщине. Когда та исцелилась после прикосновения к одному из крестов, все собравшиеся прославили Бога, указавшего на величайшую святыню Истинного Древа Креста Господня, и св. Крест был поднят еп. Макарием для всеобщего обозрения.

Др. версия предания об обретении св. Креста, возникшая в Сирии в 1-й пол. V в., относит это событие не к IV, а к III в. и говорит о том, что Крест был найден Протоникой, женой имп. Клавдия II (269–270). 3-я версия, также, видимо, возникшая в V в. в Сирии, сообщает, что св. Елена пыталась узнать место пребывания Креста у иерусалимских иудеев, и в конце концов один престарелый еврей по имени Иуда, сначала не хотевший говорить, после истязаний указал место – храм Венеры. Св. Елена повелела разрушить храм и раскопать это место. Там были найдены 3 креста; явить Крест Христов помогло чудо – воскрешение через прикосновение к Истинному Древу мертвеца, которого проносили мимо. Об Иуде сообщается, что тот впоследствии принял христианство с именем Кириак и стал епископом Иерусалима; впрочем, церковные историки не упоминают ни об одном епископе Иерусалима с таким именем в IV в. Несмотря на древность 1-й версии предания об обретении св. Креста, в средне - и поздневизантийскую эпоху наиболее распространенной стала 3-я версия; в частности, на ней основано проложное сказание, предназначенное для чтения на праздник Воздвижения согласно современным богослужебным книгам Православной Церкви.



Уже к сер. IV в., как свидетельствует свт. Кирилл Иерусалимский, частицы Истинного Древа распространились по всему христианскому миру (Сyr. Hieros. Catech. 4. 10). В 2 исследованных археологами разрушенных христ. храмах Сев. Африки сохранились надписи от 359 и 371 гг., в которых упоминаются имевшиеся в тех храмах частицы Честного Креста (Duval. P. 331–353). О том, что частицы Истинного Древа находились даже в наперсных мощевиках многих христиан, сообщают святители Григорий Нисский и Иоанн Златоуст (Greg. Nyss. De vita Macr. 30; Ioan. Chrysost. Adv. Jud. et Gent. demonstr. 10).

Точная дата обретения св. Креста неизвестна; по-видимому, оно имело место в 325 или 326 г. После обретения св. Креста император Константин начал строительство целого ряда храмов, где должны были совершаться богослужения с подобающей этому городу торжественностью. Ок. 335 г. была освящена воздвигнутая непосредственно возле Голгофы и пещеры Гроба Господня большая базилика Мартириум. День Обновления (т. е. освящения, греческий термин enkainia (обновление) обычно обозначает освящение храма) Мартириума, а также ротонды Воскресения (Гроба Господня) и др. построек на месте Распятия и Воскресения Спасителя 13 или 14 сентября стал праздноваться ежегодно с большой торжественностью, а воспоминание обретения св. Креста вошло в праздничное торжество в честь Обновления.




Праздник Воздвижения в иерусалимском богослужении IV–X вв.

В сохранившемся в арм. переводе иерусалимском Лекционарии нач. V в. главным праздником остается Обновление. На 2-й день праздника (т. е. в день Воздвижения), 14 сентября, все собираются в Мартириуме, и там св. Крест показывают всем собравшимся; повторяются те же антифон и чтения (прокимен из Пс 64; 1 Тим 3. 14–16; аллилуиарий со стихом из Пс 147; Ин 10. 22–42), что и в 1-й день.

В грузинском переводе иерусалимского Лекционария V–VII вв. праздник Обновления 13 сентября продолжается 8 дней. 2-й день, 14 сентября, уже имеет особое название – «день Воздвижения Креста». В этот день в 3-м часу (9 часов утра по совр. счету, т. е. после утрени) совершается чин воздвижения св. Креста и поклонения ему (см. ниже), после которого сразу следует Божественная литургия. На литургии Лекционарий указывает тропарь (видимо, входной) «Христа печать» со стихом из Пс 27; чтения (Притч 3. 18–23; Ис 65. 22–24; Прем 14. 1–7; Иезек 9. 2–6; 1 Кор 1. 18–25; аллилуиарий со стихом из Пс 45; Ин 19. 16b–37) (заимствованы из службы Великой пятницы); тропари на умовение рук и на перенесение Даров (эти моменты в чине иерусалимской литургии ап. Иакова сопровождались особыми песнопениями) – «Глас пророка Твоего» и «Ангелов лики Тебя славят». Также указан прокимен на вечерне в день Воздвижения (из Пс 97). Праздник Обновления в Лекционарии является началом нового цикла литургийных чтений, воскресенья вслед за ним носят названия 1-го, 2-го и т. д. по Обновлении.



В Иадгари (грузинский перевод иерусалимского Тропология – собрания гимнографических произведений), отражающем палестинскую литургическую практику VII–IX вв., праздник Воздвижения является 2-м днем 8-дневного торжества в честь Обновления иерусалимских церквей. Последование Воздвижения включает ряд стихир (на «Господи, воззвах» и на хвалитех), 2 полных канона со 2-ми песнями (без указания гласа, нач.: «Изведшему нас из уз смерти, воспоем Христу» и «Воспоем Единородному Сыну»; во 2–4, 8–9 песнях канонов указаны начала тропарей еще и 3-го канона, а в 7-й насчитывается сразу 4 группы тропарей); для литургии в Иадгари указаны те же тропари, прокимен и аллилуиарий, что и в груз. переводе иерусалимского Лекционария. Большое количество песнопений, посвященных св. Кресту, свидетельствует о выделении Воздвижения в самостоятельный праздник. После X в. древняя иерусалимская литургическая традиция уступила место константинопольской.





Праздник Воздвижения согласно Иерусалимскому уставу.

В Иерусалимском уставе, получившем повсеместное распространение в греческих Православных Церквах в XII–XIII вв., у южных славян – с кон. XIII–XIV в., в Руссской Церкви с кон. XIV–XV в., в Грузинской Церкви – в XIII–XV вв., начиная с его наиболее ранних сохранившихся редакций и вплоть до Типикона, используемого ныне в Русской Церкви, устав праздника Воздвижения и окружающих его дней в целом один и тот же.

Праздничный цикл состоит из предпразднства 13 сентября, праздника 14 сентября и 7 дней попразднства, включая отдание 21 сентября (впрочем, в наиболее ранних редакциях Иерусалимского устава отдание Воздвижения может отмечаться уже 15 сентября). В день предпразднства 13 сентября соединяются 3 последования: Обновления храма Воскресения в Иерусалиме, предпразднства Воздвижения и сщмч. Корнилия. Служба имеет праздничный характер (великая вечерня со входом и паремиями, утреня с великим славословием – см. ст. Знаки праздников месяцеслова) в память об Обновлении храма Воскресения в Иерусалиме; на службе, в частности, поется тропарь предпразднства; служба на литургии – только праздника Обновления.



Под 14 сентября служится малая вечерня, перед которой иерей и диакон переносят Крест из сосудохранительницы в жертвенник, а после – из жертвенника в алтарь, при пении тропаря и кондака Воздвижения и в сопровождении 2 свещеносцев. В современной практике перенесение Креста обычно совершается внутри алтаря с жертвенника на престол (как правило, уже непосредственно перед началом всенощного бдения), хотя в некоторых местах существует традиция переноса с выходом из сев. дверей алтаря и входом в св. врата. Устав малой вечерни, всенощного бдения и литургии такой же, как и в др. двунадесятые Господские праздники. Особенность Воздвижения составляют пение «Воскресение Христово видевше» после утреннего Евангелия и совершение чина воздвижения Креста и поклонения ему после великого славословия на утрене. Во время всенощного бдения вплоть до великого славословия Крест находится на св. престоле, перед ним горит свеча. На 9-й песни канона утрени стихи библейских песней заменяются 2 праздничными припевами (припевы для 9-й песни Воздвижения стали употребляться достаточно поздно, их нет в московских печатных Типиконах и Псалтирях XVII в.).

В Русской Церкви с XV в. принято прибавлять к полиелею на праздничной утрене избранный псалом с величанием в качестве припева. В частности, на праздник Воздвижения, согласно современной русской практике, во время пения полиелея духовенство не выходит на середину храма, а остается в алтаре (но св. врата открываются), чтобы 1-й раз величание прозвучало перед Крестом, находящимся на св. престоле. Помазание молящихся освященным елеем, на практике обычно совершаемое после утреннего Евангелия, в этот день переносится на конец утрени, после поклонения Кресту .

На литургии антифоны и вся служба посвящены празднику (чтения, как в Типиконе Великой церковь, состав Апостола и Евангелия отличается: 1 Кор 1. 18–24 и Ин 19. 6b–11, 13–20, 25–28, 30–35). Чтения суббот и недель до и после В. в основном те же, что и в Типиконе Великой церковь (но Евангелие субботы перед Воздвижением– Мф 10. 37–11. 1, субботы по Воздвижении – Ин 8. 21–30). В воскресенье перед Воздвижения предписано петь прокимен из Пс 27 (из числа воскресных) и аллилуиарий из Пс 88. В неделю по Воздвижении прокимен и аллилуиарий праздника. Крест остается в храме вплоть до отдания праздника.



Согласно современному греческому Типикону, основанному на Иерусалимском уставе, но отражающему упрощенную греч. приходскую практику, всенощное бдение под Воздвижение не совершается; в конце вечерни трижды поется тропарь праздника «Спаси, Господи, люди Твоя». Утреннее Евангелие читается перед каноном (а не по 8-й песни, как в др. случаях совершения праздничной утрени), канон поется на 6. На литургии поют антифоны праздника, входное, тропарь и кондак Воздвижения. Особенностью службы в неделю по Воздвижении является соединение только воскресного и праздничного последований.



В самый день праздника Воздвижения, в храме Воскресения Христова Блаженнейшим Патриархом Иерусалимским Феофилом была совершена Божественная литургия в сослужении иерархов Греческой и Сербской Церквей. Всенощное бдение на праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Иерусалимский Патриарх Феофил во время шествия крестного хода внутри храма Воскресения По окончании литургии Патриархом Феофилом был совершен чин Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня, в завершение которого внутри храма Воскресения состоялся крестный ход. Процессия во главе с Иерусалимским Патриархом, который нес крест с частью Животворящего Древа Креста Господня, проследовала к месту обретения Креста св. царицей Еленой. После троекратного обхода вокруг Кувуклии Гроба Господня, на Голгофе Патриарх повторно совершил чин Воздвижения.



Чин воздвижения Креста

В иерусалимских памятниках засвидетельствован начиная с V в.: в армянском переводе иерусалимского Лекционария этого времени упоминается церемония поднятия Креста для обозрения всеми молящимися, составлявшая часть празднования Обновления. В грузинском переводе иерусалимского Лекционария, отражающем практику V–VII вв., чин воздвижения описан подробно. Он совершался 14 сентября в 3-м часу дня (считая от рассвета, т. е. после утрени) и начинался с того, что служащие входили в диаконник, облачались, украшали Крест или даже 3 Креста и полагали их на престоле. Сам чин включал 3 воздвижения, каждое из которых предварялось группой молитв и песнопений (ектения, молитва, прокимен (непсалмический), ипакои и еще одна ектения) и сопровождалось 50-кратным «Господи, помилуй». Прокимен 1-го воздвижения: «Поклоняемся, Христе, копью прободшему», со стихом Пс 59. 5; 2-го: «Да просветит нас восшествие на Крест», со стихом Пс 96. 6; 3-го: «Кресту Твоему, Христе, поклоняемся», со стихом Пс 85. 17. При 1-м воздвижении между молитвой и прокимном читали «Отче наш», при 3-м не было начальных ектении, молитвы и ипакои. После 3-го воздвижения Крест омывали благовонной водой (она раздавалась народу после литургии), и все прикладывались к нему; затем Крест вновь полагали на престол и начинали Божественную литургию.

По крайней мере к VI в. чин уже был известен и совершался не только в Иерусалиме, но и в др. местах христ. мира: так, Евагрий Схоластик (Церк. ист. 4. 26) сообщает об обряде поднятия Креста и его обнесения вокруг храма, происходившем в Апамее Сирийской. Составитель «Пасхальной хроники» VII в., отмечая празднование Воздвижения в Константинополе в 644 г., говорит о «3-м воздвижении» (PG. 92. Col. 988), что указывает на существование к тому времени в Константинополе сложного чина воздвижения.

Согласно послеиконоборческому Типикону Великой церковь, в Св. Софии чин воздвижения Креста совершался после входа на утрене, вслед за тропарями в честь Креста; чин описан кратко: Патриарх, стоя на амвоне, возносил Крест, держа его в руках, а народ возглашал «Господи, помилуй»; это повторялось трижды. Изображение святителя, стоящего на амвоне и возвышающего Крест, вошло в традицерковь иконографию праздника Воздвижения.

В Дрезденском списке и списке Типикона 1063 г. приведены подробности константинопольского чина: после утреннего входа на великом славословии Патриарх с Крестом шел на амвон в сопровождении скевофилакса или хартулария и певцов (певцы пели те же тропари, что и на Пс 50 утрени). На амвоне Патриарх полагал Крест на столик, совершал 3 поклона до земли, и начиналось священнодействие, состоявшее из 3 циклов по 5 воздвижений. Сначала Патриарх шел на восточную сторону амвона, где и воздвигал Крест, понемногу поднимая руки. Во время этого диаконы и весь народ возглашали «Господи, помилуй» 100 раз. При пении 3 последних «Господи, помилуй» Патриарх трижды осенял Крестом на восток. Таким же образом совершалось воздвижение Креста на южную, западную, северную и снова на восточную стороны. Затем, после небольшого отдыха (во время которого певцы пели тропарь 2-го плагального, т. е. 6-го, гласа)), Патриарх начинал 2-й цикл воздвижений с 5-кратным возвышением Креста и пением «Господи, помилуй» (по 80 раз) и вновь отдыхал (певцы пели тропарь того же гласа)). Наконец, Патриарх совершал 3-й цикл воздвижений по тому же чину, но с пением «Господи, помилуй» по 60 раз. После завершения воздвижений начиналась Божественная литургия (без антифонов).



Описанный константинопольский кафедральный чин воздвижения встречается и в слав. рукописях (напр., в новгородском Требнике XIV в. (РНБ. Соф. 1056), в болгарском Енинском Апостоле XI в.), с тем отличием, что Крест предписано воздвигать на восток, запад, юг, север и снова на восток, т. е. стороны меняются согласно принципу осенения крестным знамением.

В Типиконах студийской традиции чин воздвижения основан на константинопольском, но по сравнению с ним упрощен. Он включен в заключительную часть утрени, вместо 3 циклов по 5 воздвижений совершается один, состоящий из 5 воздвижений: дважды на восток и по одному разу на остальные стороны света.

Согласно Студийско-Алексиевскому Типикону, чин воздвижения совершался в конце утрени, после Трисвятого и поклонения Кресту с пением стихир. Он начинался с 3 тропарей (двух 6-го и одного 7-го гласов, тех же, что и в Типиконе Великой церковь); Крест воздвигал игумен в алтаре, с разных сторон св. престола (на восток, север, запад, юг и снова на восток). После чина возглашали ектению утрени и следовал 1-й час.

Согласно Евергетидскому Типикону, чин воздвижения совершали не в алтаре, а в храме: после тропаря «Спаси, Господи, люди Твоя» иерей трижды осенял Крестом на восток при громком пении «Господи, помилуй» (трижды) и затем медленно поднимал Крест при пении «Господи, помилуй» 97 раз (что в сумме дает 100), далее священнодействие повторялось на юг, запад, север и снова на восток. Сходным образом чин описан и в южноиталийских студийских Типиконах.

В Типиконе прп. Георгия Мтацминдели описаны 2 варианта чина воздвижения. 1-й соответствует приведенному в Евергетидском Типиконе (порядок сторон света другой: восток, север, запад, юг и снова восток). Во 2-м варианте чин воздвижения Креста совершает Патриарх, особенностью является, напр., большое количество песнопений после входа на славословии, что указывает на более тесную связь с практикой Великой церковь

В Иерусалимском уставе, начиная с наиболее ранних редакций и заканчивая современных изданиями, чин воздвижения Креста сохраняет черты, известные по студийским памятникам: он совершается после великого славословия и пения тропаря Креста, состоит из 5-кратного осенения Крестом и возвышения его на стороны света (на восток, юг, запад, север и снова на восток). Важным изменением по сравнению со студийскими памятниками является добавление в чин 5 диаконских прошений (соответствующих осенениям Крестом), после каждого прошения поется «Господи, помилуй» 100 раз. Согласно Иерусалимскому уставу, прежде чем возвысить Крест, иерей должен склониться к земле так, чтобы его голова отстояла от земли на пядь. В ходе исправления богослужебных книг в Русской Церкви во 2-й пол. XVII в. был изменен порядок сторон света во время чина: Крест воздвигается на восток, запад, юг, север и снова на восток. Такой порядок вошел в послереформенное издание Типикона и сохраняется до наст. времени.

Чин воздвижения Креста является неотъемлемой частью праздничного богослужения 14 сентября. В состав служащего духовенства может входить как Патриарх с сонмом духовенства, так и один священник с диаконом. В частности, в ответ на вопрос еп. Сарайского Феогноста отцы Константинопольского Собора 1301 г., сославшись на правила прп. Феодора Студита, разрешали возглавлять этот чин игумену, а не только архиерею, а свт. Киприан Московский (1378–1406) в своем послании 1395 г. к новгородскому духовенству писал, что в день Воздвижения Крест должно воздвигать во всякой церкви, пусть там будет даже только один священник (видимо, духовенство смущал вопрос о совершении чина без диакона). С другой стороны, в монастырском Типиконе нач. XVII в. (ГИМ. Син. № 335) отмечено, что чин воздвижения Креста в соборных храмах бывает ежегодно, а в др. – только в те годы, когда Воздвижение приходится на субботу или воскресенье.

В старопечатном московском Типиконе 1641 г. появилось указание, что Крест воздвигают только в соборных храмах и монастырях, а в обычных приходских храмах совершается лишь поклонение Кресту, по чину Крестопоклонной недели. Это указание было перенесено и в исправленный Типикон 1682 г. и с тех пор печатается во всех изданиях русского Типикона. По мнению Н. Д. Успенского, появление этого указания связано с неправильным пониманием фразы греческих Типиконов совершать земные поклоны перед Крестом в любой день, «даже в субботу или воскресенье». В настоящее время в Русской Церкви чин воздвижения Креста совершается только в соборах, а в монастырях и на приходах – лишь с благословения правящего архиерея; в современной греческой практике, напротив, может совершаться во всех храмах без исключения.

Несмотря на предписание Иерусалимского устава преклоняться при воздвижении Креста почти до земли, в России в кон. XIX – нач. XX в. иногда привязывали к Кресту длинные ленты и довольствовались прикосновением к земле только этих лент, почти не склоняясь при этом; эта практика подвергалась осуждению.

Согласно некоторым памятникам, при совершении чина воздвижения Креста отменяется сугубая ектения утрени (потому, что сходные с ней прошения входят в состав чина). На Крест во время воздвижения, как правило, возливают душистую воду.

http://simvol-veri.ru/xp/pravoslavnye-novosti/40-pravoslavnye-novosti/286-2010-09-30-10-49-41.html

Воздвижение Честнаго и Животворящего Креста Господня в Иерусалиме

VIA  http://mixail-a.livejournal.com/139700.html

 

 

Иерусалимский Патриарх Феофил во время шествия крестного хода внутри храма Воскресения

Обретение св. Креста имело место в царствование св. равноап. императора Константина Великого. По сообщениям церковных историков IV в., мать Константина, св. равноап. Елена, отправилась по просьбе царственного сына в Иерусалим, чтобы найти места, связанные с событиями земной жизни Христа, а также св. Крест, чудесное явление которого явилось для св. Константина знаком победы над противником.

( +Read more... )

Муфтий рвется в православные храмы. Со своим уставом

В последние годы в России сложилась целая плеяда муфтиев, профессионально занимающихся религиозными и политическими провокациями, явно направленными на разжигание вражды в нашем обществе. Взять хотя бы члена Совета муфтиев России Нафигулу Аширова, требовавшего удалить с российского герба христианские символы. Или Равиля Гайнутдина, призывающего отказаться от использования термина «русский народ».

( +Read more... )

ВИФЛЕЕМ

Вифлеем - день Рождества

Впечатления от Хеврона, перед поездкой в Вифлеем, как от чтения ветхозаветных паремий перед праздником, побудили нас вспомнить историю избранного народа от Авраама до Христа Спасителя. Вспомнили и пророчество Михея, обращенное к Вифлеему.

«Из тебя взойдет Вождь, который упасет народ мой Израиля».

До пророка Михея два вождя вышли из Вифлеема – Давид и Иоав. Процарствовав семь лет в Хевроне, пророк Давид был избран вождем над всем Израилем. Когда же он осаждал гору Сион, то пообещал первого, кто взойдет на стены крепости, сделать главою и военачальником. Таким оказался Иоав, сын Саруи, а Саруя был из Вифлеема (2 Царств 2, 18, 32; 20, 23). И поставлен был Иоав «над всем войском Израильским».

Дорога на Вифлеем от Яффских ворот

Но не их имел в виду пророк Михей. Он провидел третьего истинного вождя Израилева и притом на вечные времена – Иисуса Христа.

Был вечер, когда мы подъехали к Вифлеему и направились по его узким и извилистым улицам к храму Рождества Христова. В противоположность Хеврону, Вифлеем – преимущественно христианский город. В нем насчитывают до десяти тысяч жителей, и большинство из них исповедывают Христа Спасителя. Говорят, что, как Матерь Божия оставила благословение назаретским женщинам – быть самыми красивыми в Палестине, так Иисус Христос дал подобное благословение мужчинам в Вифлееме. И в самом деле все путешественники замечают красоту населения этих двух городов.

Рыночная площадь Вифлеема

Насколько царило оживление на искривленных переулках и особенно на базарной площади, настолько было тихо и пустынно в улице, куда выходила дверь храма Рождества Христова. Нас встретил греческий монах и повел в древнюю базилику над «вертепом». Постройку ее относят ко времени царя Юстиниана, но с тех пор она испытала на себе много невзгод, особенно при нашествии магометан. К ней прилепили свои постройки православные, католики и армяне; но греки отгородили от общей базилики каменной стеной алтарь в свое исключительное владение. Там нам отслужили краткий молебен. Потом по лестнице мы спустились в подземную пещеру, где благоволил явить себя людям Спаситель мира.

Здесь со мной повторилось то же самое, что было и в других святых местах Палестины. С раннего возраста, из рассказов, картин и чтения книг мы создаем в своем воображении известный образ пещеры: со входом сбоку, с естественными каменными стенами, с видом из нее на открытые поля и на необъятное небо, откуда, среди тысяч блистающих ангельских глаз тихо льет свой кроткий свет чудная звезда Христова... В действительности совсем не то. Опустившись в вертеп, завешанный красноватыми материями с золотыми разводами, замечаешь с двух сторон свет лампад в нишах, а прямо пред собою – турецкого солдата с ружьем, для поддержания «мира на земле»...

Интерьер церкви Рождества в Вифлееме

Взглянув направо, я увидел на каменном полу, под лампадами серебряную звезду с известной латинской надписью: Hic de virgine Maria Iesus Christus natus est (здесь родился от Девы Марии Иисус Христос). Раньше я много слышал про эту звезду в Вифдеемской пещере, но не предполагал, чтобы она была так проста по работе и так мало отражала в себе небесную звезду! А казалось бы, сюда надо собрать все бриллианты земного шара, чтобы усеять ими Вифлеемскую пещеру...

Я склонился на колени и собрал все усилие духа, чтобы благоговейно обратиться к родившемуся здесь Спасителю мира, как влруг слышу, кто-то дергает меня за рукав. Я подымаю голову и с ужасом вижу на священной серебряной звезде только что положенную тарелку, я сбоку меня монаха-проводника, который показывает на нее и заискивающим голосом говорит:

- Сколько любовь будет ваша... Сколько любовь будет ваша...

- Ах, Боже мой! – с горечью воскликнул я. – Дайте, пожалуйста, хоть одну минуту провести здесь в молитвенном созерцании, куда стремилась душа моя за несколько тысяч верст! Уберите тарелку! Ведь я вам дам потом, но теперь-то не мешайте на святом месте...

Придел яслей в пещере Рождества

Здесь готов, вероятно, каждый без вымогательств со стороны монаха принести свои посильные дары, если не злато, ливан и смирну, то деньги и свечи; но у меня уже этот свободный порыв души был оборван греком. Он отравил у меня самые лучшие минуты, на которые я так много рассчитывал.

На противоположной стороне, тоже на каменном полу, под лампадами, было место яслей Христовых. Оно принадлежит исключительно католикам. Здесь никто не мешал ни молиться, ни целовать священный камень.

В дальнейшем обозрении католических святынь мы умилились сердцем в месте упокоения блаженного Иеронима, истолкователя и переводчика Святого Писания, и его спутниц-друзей, Павлы и Евстохии. Какой симпатией веет от этого содружества во имя Христа! Для католической церкви Вифлеем имеет особенное значение: здесь родился общий всем Господь, Спаситель мира, здесь же возродилось для нее и слово Божие на латинском языке (Vulgata).

Но теперь, к стыду верующих во Иисуса Христа, его пещера стала ареной вражды и даже кровавой борьбы между христианами разных исповеданий, так что приходится прибегать к посредничеству турок-мусульман (особенно кровавое столкновение в вертепе Рождества Христова между греческими монахами и францисканцами было 11 мая 1891 года). „Как смеет кто у вас, - писал апостол Павел, - судиться у нечестивых, а не у святых? И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собой. Для чего бы вам лучше не остаться обиженными?" Теперь забыты заветы апостолов...

Вифлеем - пещера Рождества

Пожалуй, это хорошо, что, пока враждуют между собой христиане, Святой землей владеют турки. Еще в XVII-м столетии, наш русский паломник, Арсений Суханов, с горечью замечал о вражде людей, исповедывающих одного и того же Христа Господа. Может быть, говорил Суханов, лучше, что ключи от христианского храма в Иерусалиме находятся у турок, и было бы, пожалуй, хуже, если бы они находились у греков.

Осмотрев Вифлиемский храм, мы вышли с проводником-монахом за ограду по направлению к Бет-Сахур, к деревне „пастушков", как зовут наши паломники. Она расположилась под горой на расстоянии немногим более одной версты от Вифлеема.

По преданию, здесь явились пастухам ангелы в достопамятную ночь рождения Иисуса Христа.

Расспрашивая по дороге греческого монаха, я несколько поотстал от своих спутников. Монах воспользовался этим моментом и показал мне из-под рясы резной образ на большой перламутровой раковине.

- Это я вам дам, - таинственным шопотом проговорил грек и опять скрыл образ под рясу.

Я с негодованием отвернулся от него и поспешил присоединиться к своим товарищам. Но грек не отставал от меня и по временам продолжал украдкой высовывать образ из-под рясы, как бы обещаясь дать его только мне тихонько от товарищей.

По моему недовольному движению он понял, наконец, что мне не нравится его назойливость, и спрятал образ.

В Вифлееме, как всюду в Палестине, вам точно покажут любое место библейских событий: где кто стоял, где росло такое-то дерево, где являлись ангелы. Конечно, относительно точности этих указаний является сомнение. Уж если ученые археологи не могут достоверно определить место целых городов, игравших немалую роль в истории избранного народа, то до определенных ли пунктов событий из жизни отдельных лиц! Но у верующего народа имеются сильные доводы, с которыми, конечно, не приходится спорить: или молчи, или верь. Вот тут-то и чувствуется превосходство веры над наукой. Вера проникает в тайны мира скорее и дальше науки. Или, как это мы читаем у апостола Павла: „А нам Бог открыл это Духом Своим, ибо дух все проницает и глубины Божии".

Улицы Вифлеема

Но я в своей душе нашел такое положение, котрое помогло мне, если не с полной верой, то с искренним благоговением относиться ко всем так называемым „святым местам". Для меня они были освящены временем многих веков и той нелицемерной беззаветной любовью, которую проявляли над ними в слезах и поцелуях полсотни поколений.

На этом основании я набожно склонялся на колени и чистосердечно целовал указанный камень или дерево.

Если на вопрос: - где поле Вооза? Где моавитянка Руфь собирала оставшиеся колосья? – покажут огороженное место, покрытое неприветливым камнем и серой пылью, с небольшой постройкой для сбора денег; то, мне кажется, гораздо более воскресит в нашем представлении библейскую историю Руфи и Вооза первая встречная живая картина жнецов на любом колосистом поле в окрестностях города Давидова.

Нигде так не хочется ощутить евангельской поэзии, как в Вифлееме. Хочется видеть в горах пещеру с яслями, зеленые луга, отдыхающие стада с пастухами, тихую, теплую ночь с яркой звездой на темно-синем небе, хочется восторженно молиться до явления ангелов с неба и петь с ними неземными звуками: „Слава в вышних Богу"!... А на самом деле, куда ни оглянешься, видишь всюду серый камень, кое-где бледные маслины, запыленные кусты по скатам гор, каменные ограды да заискивающее лицо проводника-грека.

Быть в Вифлееме и не зайти в магазины местных изделий из перламутра нельзя. В России хорошо известны вифлеемские резные образа, крестики, четки, и разные другие предметы благочестия, которые так дороги верующему христианину, как священная память его паломничества к месту рождения Спасителя мира. Здесь можно купить перламутровых реликвий на всякую цену. Есть очень дешевые крестики, по пять копеек за десяток, но есть и дорогие образа довольно тонкой работы на целой раковине в ладонь величиной.

Мы готовы были долго пробыть в магазине, но наш возница стал энергично поторапливать нас ехать в Иерусалим. В самом деле темнота уже наступила. Мы с большим трудом выбрались из узких кривых улиц Вифлеема и покатили по шоссе. Палестинская ночь покрыла своим темным покровом поверхность земли. Не видно ни домов, ни оград, ни полей, усеянных камнями. Только чуть-чуть обрисовываются контуры окружающих гор. На земле нечего было смотреть. Зато мы не могли оторвать своих глаз от темно-синего неба, как бы украшенного драгоценными камнями. Я молчал в немом восторге и думал о судьбах мира. Как теперь здесь все тихо! Как спокойно, кротко светятся звезды. А ведь сколько крови пролилось на этой горной равнине со времен патриархов! Может быть, вот на этом самом месте был поединок Давида с Голиафом, в указание борьбы христиан с древним змием. Семя жены, - сказано, - сотрет главу змия. Из Вифлеема вышло божественное семя Святой Жены и выросло в Иерусалиме, где и победило духовного Голиафа.

Но когда же мы будем праздновать победу? Когда же мы воскликнем, как ангелы: „и на земле мир, в человеках благоволение!"...

И. П. Ювачев

"Паломничество в Палестину"

1904 год издания

http://simvol-veri.ru/xp/interesnoe/44-2010-07-17-16-59-52/279-2010-09-19-16-55-48.html

Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Архимандрит Леонид (Кавелин)

Общий взгляд на историю храма Воскресения

Храм Гроба Господня построен на месте, где был распят и погребен Христос Бог наш. Излишним было бы доказывать, что место это, столь драгоценное для первых христиан, было охраняемо и стрегомо ими весьма внимательно. Тотчас по смерти Искупителя святой Иаков меньший был избран епископом Иерусалимской Церкви. Когда наступило время, предсказанное Спасителем (Мф 24, 16), время бегства, христиане, бывшие в Иерусалиме под начальством своего епископа Симеона, укрылись за Иордан и возвратились, по отшествии Тита, в иерусалимские развалины, чтобы продолжать стеречь Гроб Господень. Ряд епископов Иерусалимских продолжался непрерывно до императора Адриана. По его повелению христиане были выгнаны из Иерусалима. Но Бог хотел, чтобы в то время, когда христиане должны были удалиться от Святого Гроба, предание о Святых местах сохранилось чрез самое языческое поругание их. Ибо на местах, где были воздвигнуты христианские церкви, — на Святом Гробе и Голгофе, император Адриан, в бессильном своем гневе против Божиих определений, поставил идолы богов и в капище Венеры приносили богомерзкие жертвы. На месте, где прежде был храм Соломонов, он поставил храм Юпитеру Капитолийскому, как бы объявляя войну обеим откровенным религиям. Но он лишь утвердил этим способом предание, как ясно говорит о сем Гиббон в Истории падения Римского государства: «Христиане в течение почти двух веков должны были уступить честь стражи при Гробе Господнем идолам». Бесчисленные доказательства в пользу преданий о святых местах собраны в творениях первых христиан, заслуживающие полной веры, равно как у многих писателей языческих, которые о том воспоминают.

Блаженный Иероним долгое время остается неисчерпаемым источником доказательств. Ибо он посещал Святые места в IV веке, собирал и приводил в порядок предания, очищал их критикою, искал источников, доходил до истины и с тщательностью, достойною такой святой и возвышенной души, записал эти предания в своих творениях. Опираясь на этих преданиях, христиане, во время Константина Великого, стали с успехом в развалинах низвергнутых языческих храмов и идолов отгребать святые памятники, и под руководством благочестивой матери этого императора, святой Елены, был найден даже и самый Святой Крест. Вот как выражается в этом отношении протестантский писатель доктор Шуберт в описании своего путешествия по востоку: «Когда мы остановились перед храмом, началась беседа о предметах достойных внимания в храме Святого Гроба и о самом месте Святого Гроба. Я должен выразить здесь мое мнение о исторической важности этого храма. Сомнения в отношении мест Голгофы и Святого Гроба, окруженных теперь такою честью христианами, опирались главным образом на том, что места эти находятся теперь внутри городских стен. Полагали в этом обстоятельстве усматривать очевидное противоречие с Св. Писанием, равно как с обычаями древних евреев и законами, какими управлялась столица еврейская. Но сомнение это было совершенно устранено изысканиями о положении древнего города и стены иерусалимской во времена Христовы. Изыскания эти выказали самым ясным образом, что тогдашние стены имели другое направление, нежели стены нынешние, что они не распространялись от замка Давидова на запад, как нынешние крепостные укрепления, но протягивались от восточного угла замка сперва в направлении на северо-восток, а потом прямо на восток, до самых нынешних Дамасских ворот. Достаточно бросить взгляд на план Святого Града, чтобы убедиться в этом. Вследствие этого прежнего ограничения города, весь западный городской угол, который с первого взгляда кажется приставкой, противной симметрии, и в котором теперь помещается монастырь латинский, большая часть монастыря греческого и храм Святого Гроба, — находится за пределами прежних стен, а следы их необманчиво видны еще доселе при вратах Судных. В этой части нынешнего города, еще во время Иисуса Христа, стояли отдельные дома нового города, так называемая Везефа, — окруженные садами, и несомненно в царствование Клавдия, по старанию Агриппы I, окружили его стеною, составляющею третье опоясание Иерусалима. Эта перемена прежнего объема города произошла через десять лет по распятии Христовом. Кроме этих доказательств, которые я бы назвал отрицательными, но которые совершенно устраняют сомнение, есть еще весьма много других утвердительных доказательств достоверности мест Святого Гроба и Голгофы. Любовь зоркая и ясновидящая, когда идет дело о открытии следов любимого предмета, нашла и отыскала безошибочно место Голгофы, даже посреди развалин опустошенного Титом Иерусалима. Устрашенная горсть учеников Христовых, наподобие голубей, хорошо знающих дорогу в отечество, слетелась на эти святые места и праздновала на них память величайшей победы. Император Адриан, который разумеется был весьма просвещен (но никакое просвещение не заменит при злой воле простоты христианства), желая положить конец путешествиям, постоянно совершаемым Назореями к Голгофе, бывшей уже тогда частью города Элии-Капитолины, приказал через шестьдесят лет, по опустошении Иерусалима, воздвигнуть капище Венеры на том месте, где Христос был распят, а на скале, в которой был иссечен Святой Гроб, стал идол Юпитера. Это записано у многих писателей и не подлежит сомнению. Мерзостные обряды Венеры разогнали пустынных голубей, привыкших к чистому воздуху в прозрачно голубом своде небес, но и в этом случае, как то часто бывает, вместо любви ненависть готовила пути Провидению. Не прошло двух веков, как в 326 году по Р. X. царица Елена отправилась в путешествие в Иерусалим, снабженная полномочием от своего сына императора Константина, чтобы исполнить его волю. Она искала Святые места, чтобы почтить их построением христианских храмов. Тогда-то именно остававшиеся еще развалины вышеупомянутых римских капищ служили ей указанием в изысканиях и управляли рукою копающих работников. Лишь только очистили языческие развалины, открыли невдалеке от Голгофы пещеру Святого Гроба, соответствующую самым точным образом описаниям, заключающимся в старых книгах; а когда очистили ее при звучном церковном песнопении и триумфе христианском и освятили заново, как место, предназначенное для молитвы, тогда появилась архитектура христианская в своем первом произведении, полная юной красоты».

Нельзя пропустить здесь также весьма важного об этом предмете мнения другого протестантского писателя, доктора Шульца, известного по своим глубоким изысканиям над историей Иерусалима и топографии Святого Града. В брошюре под названием «Иерусалим» (Eine Vorlesung), которая, несмотря на свой малый объем важнее многих обширных сочинений, написанных об этом предмете, он доходит до следующего заключения: «Если хотите знать мое убеждение, то должен объявить вам, что предание в отношении Святого Гроба кажется мне достойным веры и все принуждает меня к утверждению, что храм Гроба Господня означает то место, которое называлось Голгофой».

Можно бы привести и еще много мнений других протестантских писателей в отношении этого предмета.

Не вспоминаю писателей православных и латинских, ибо убежден, что для верующих и этих цитат достаточно; для неверующих же мнения писателей протестантских всегда имеют несравненно более цены, чем православных и латинских. Так вот почему я и указал два известные в этом отношении сочинения протестантских писателей, в которых можно найти рациональную о храме Святого Гроба полемику. Из вышеприведенных отрывков оказывается, что храм Святого Гроба не только построен на месте, где был погребен Христос, но и то, что сие относится к отдаленной древности. По мнению некоторых писателей о церковной древности, христиане в 119 году по Р. X. получили позволение выстроить святилище на Гробе Богочеловека и заключить в нем другие Святые места; храм же этот был лишь увеличен и обновлен при Елене, матери Константина Великого. Другие писатели, опровергая это мнение, говорят, что христиане не имели права строить церквей до самых времен Константина Великого. Во всяком случае остается верным, что христиане имели довольное число домов или часовен, где публично отправляли свое богослужение, и это еще пред гонением Диоклетиановым, хотя может быть ясного права построения святынь и не имели. Но как бы то ни было, если, как упомянуто выше, язычники окружили стеною места, которые были святы для христиан, если на Гробе Христовом поставили идол Юпитера, а на Голгофе — Венеры; если лесок возле Вифлеема посвятили Адонису, — то это обесчещение служит лучшим доказательством чести, какой окружают эти места христиане от древнейших времен. А стояли ли на этих местах христианские храмы или нет, до этого мало нам дела.

Во всяком случае известно, что заложение храма Святого Гроба достигает времен Константина Великого, письмо которого, писанное об этом предмете Иерусалимскому епископу Макарию, сохранил Евсевий, епископ Кесарийский, очевидный свидетель освящения этого храма в 335 году по Р. X. В этом письме император Константин выражает желание, чтобы здание это превзошло величиною и красотою все, что только было великим и прекрасным на свете, не для того, чтобы можно было увеличить святость самых мест Гроба и Голгофы, но чтобы воздвигнуть памятник великому чуду обретения Святого Животворящего Креста. Он поручает епископу Иерусалимскому, чтобы донес ему, каких потребно для сего мраморов, каких колонн, сколько золота... и т. д. Епископ Евсевий в житии Константина Великого описывает величественность этого храма, выстроенного в продолжение шести лет и названного Мартирион (свидетельство). Освящение храма продолжалось восемь дней; песнопения христианские уже с тех пор не прекращались на этом месте, но судьбы Божии допустили разные изменения в судьбах святилища, воздвигнутого во славу Его святою Еленою.

Войско Хозроя, царя персидского, подкрепленное 26 000 евреев, пылающих духом мщения, овладело Иерусалимом в 614 году по Р. X. 19 000 христиан погибло в это время, храм Гроба Господня ограблен и Крест взят. Но Xозроя убил сын его Сироес, заключил мир с христианами, отдал обратно Святой Крест, а храм Святого Гроба приведен в прежнее величие во время епископа Иерусалимского Модеста.

Хотя калиф Омар овладел Иерусалимом в 636 году, однако оставил христианам свободу вероисповедания и обрядов, но в одном только этом храме. Они пользовались этой свободой в течение четырех веков и достигли своего апогея при Гаруне-аль-Рашиде. Но с тех пор преследования начали усиливаться, калиф египетский Гакем, который по безумию искал божеской почести, опустошил храм Святого Гроба около 1008 года; исправили же его снова лишь через тридцать семь лет после сего, во времена греческого императора Константина Мономаха. Так продолжалось до крестовых походов.

В 1099 году вторгнулись в Палестину крестоносцы. Годфрид Бульонский взял Иерусалим, вступил босыми ногами и без оружия в храм Святого Гроба. Все христианские рыцари последовали его примеру. «Ночь почти уже наступила, — пишет Мишо в истории крестовых походов, — когда армия христианская сосредоточилась около Святого Гроба. Глубокая тишина царствовала уже тогда в городе и на стенах, весь Святой Город дрожал от песней и покаянных псалмов и повторялись слова Исаии: вы, которые любите Иерусалим, утешайте друг друга». Но исконным владельцам храма — грекам и обращенным ими православным арабам от этого не стало легче: крестоносцы овладели всеми Святыми местами и начали тотчас преследовать православных.

Патриарх вынужден был бежать на край своих владений за Иордан в Карак, желая лучше жить с неверными, нежели с еретиками. Только личная доброта первого короля, которым был избран брат Годфрида Балдуин, несколько смягчала преследования за веру, но при преемнике его она возобновилась.

О состоянии храма в это время мы имеем сведения из описания нашего первого паломника игумена Даниила, посетившего Иерусалим при Балдуине около 1115 года. Не прошло еще века, как Саладин в 1187 году отпраздновал свой триумфальный въезд в Иерусалим и 100 000 крестоносцев вышло из Святого Града, оставивши Святой Гроб и Голгофу, как говорится, на власть Божию. Но удаление крестоносцев из Иерусалима вовсе не было таким несчастием для него, как силятся доказать это латинские писатели, доселе основывающие, на временном владении крестоносцев Иерусалимским храмом, свои права на него. Саладин, по примеру Омара, пощадил святой храм и отдал его законным его владельцам, то есть православным грекам и арабам. Арабский писатель Емад-Еддин, описывая события того времени, говорит: «Христиане плакали, и слезы падали из их очей, как капли дождя из тучи. Несколько усердных мусульман советовали Саладину, чтобы он разрушил их храм, утверждая, что если Гроб Мессии будет уничтожен и место, на котором стоит храм, вспахано, христиане не будут иметь более причин ходить к этим местам на поклонение. Но другие были такого мнения, что надобно сохранить этот памятник, ибо не храм, но Голгофа и Гроб побуждают христиан к почитанию этих мест; что даже и тогда, если бы земля с небом сошлась, еще народы христианские не перестали бы стремиться к Иерусалиму; наконец, что калиф Омар, который был верным чтителем Корана и в первом веке исламизма овладел Ель-Кодсом, позволил христианам в нем жить и почтил их храм». Вот что писал о Святых местах мусульманин за семь веков до нашего времени. Во время владения Иерусалимом египетских султанов копты, как египетские подданные, и абиссинцы имели случай войти внутрь Святого Гроба: первые с тех времен пристроили себе и молитвенницу (часовню) с престолом к западной стене храма; место же абиссинцев, пользуясь их оскудением, заняли армяне, поселившиеся в Иерусалиме уже в турецкие времена; они, вступив в общение с абиссинцами и служа попеременно на их жертвеннике, как евтихиане, — умели постепенно лишить их всего ими владеемого в храме. Армяне также заняли место православных грузин.

По прошествии более трех столетий турки отняли Иерусалим у египтян и с тех пор (если не считать кратковременного владения Сириею и Палестиною египетского паши Мегмет-Али в 1832 году) владеют им доселе. В их владычество, с помощью золота и подкупов, армяне и латины утвердились и расширили свои владения внутри святого храма и на других Святых местах. Но здание великого Константина пережило все эти изменения: в нем произошло много перемен, присоединено к нему несколько Святых мест, но главное здание осталось то же самое. Несмотря на опустошения, которым подвергся Иерусалим, а с ним и храм Святого Гроба под ударами варваров монголов орды хоразмийцев в 1243 году, все-таки до самого 1808 года каждый поклонник мог любоваться по крайней мере в главных чертах святилищем, воздвигнутым в IV веке.

Но в 1808 году в ночи с 11 на 12 июня сделался пожар в армянским приделе (в южной части первой галереи храма). Францисканский пономарь, который бодрствовал в это время, поправляя свои лампады, первый заметил огонь и начал звать на помощь. Но огонь быстро расширялся, встречая пищу себе в множестве горючих материалов, а средства к помощи были недостаточны. В продолжение двух часов обрушился купол над ротондой Святого Гроба, увлек за собою галерею, повалил колонны и приделы, в ней расположенные, и даже часть стен. Долго не могли угасить пожар; однако никто не погиб. Уцелели только украшения входной стороны храма (южной), которые видны и до сих пор, — камень помазания и Гроб Господень, в котором чудесно сохранилась хрещатая деревянная дверь, стоящая ныне в патриаршем синодике; весьма мало пострадали придел Ангела и латинская церковь Явления. Пламень пощадил часовню коптов и правую половину Голгофы; не повредил почти нимало придела колонны поругания, и разделения риз, и вовсе не коснулся подземной церкви Св. Елены. Как всегда бывает в подобных случаях, пожар слагали то на неосторожность, то на злобу и ненависть представителей одного или другого вероисповедания. Оплакав ничем невознаградимые потери, греки, вспомоществуемые щедрою милостынею из России, испросив позволение у Порты и преодолевая тысячи препятствий, восстановили храм, если не в первобытной красе, то строго соблюдая те же размеры, — словом, сделали, что могли.

Красноречивейшее, а может быть и точнейшее описание храма Святого Гроба оставил нам Шатобриан в своем Itinèraire; он был одним из последних европейских путешественников, которые навещали его пред этим несчастием. По этому описанию архитектура носила печать века Константина: украшения и колонны были коринфского ордена. Несмотря на то, что некоторые столпы и колонны были или очень тяжелы, или очень тонки, словом, что вообще не соответствовали вышине святилища, несмотря на то, что хоры греческие были ниже притвора, что неприятно действовало на глаз, прерывая вид свода, — все-таки храм был величествен, здание в прекрасном стиле и видны были следы великой пышности в украшениях. Соображаясь с этим описанием видно, что дело реставрации (восстановления) после пожара 1808 года, хотя поручено было архитектору, не отличавшемуся особенным вкусом, исполнено добросовестно по прежнему плану: не только сохранилось то же самое основание, но даже держались самым тщательным образом прежнего плана и в подробностях, пользуясь оставшимися стенами. Столпы еще тяжелее, нежели пишет Шатобриан, — купола возвышены менее, чем прежде; но разделение церквей то же самое, что прежде, и, где случится попасть на древний остаток или карниз стен, пробивается стиль византийский.

Храм Святого Гроба много бы выиграл, если бы царствовала в нем большая чистота; но вследствие отношений, в каких живут в нем разные вероисповедания, при соседстве соединенных с ним зданий, как-то монастырей греческого и латинского и других прилегающих турецких зданий, поддерживание чистоты становится вещью почти невозможной. И потому в некоторых частях, особенно в северной, грязь неописанная и вонь столь нестерпимая, что долгое в них пребывание почти невозможно.

Во всяком случае храм Гроба Господня если ныне и не может назваться прекрасным, но все же отличается некоторою величиною в размерах и древностью в стиле. Все еще он носит печать здания от времен Константина, ибо в отношении фундамента, стен и плана есть та же самая святыня. Никогда храм этот не был разорен совершенно и глас хвалебных песней на святых местах не умолкал в нем со времени обретения животворящего древа и восстановления с подобающею честью Голгофы и пещеры Святого Гроба.

Описав довольно подробно Святые места, заключающиеся в храме Святого Гроба, самый храм и его историю, над которою столько веков трудились критики, разбирая каждый отрывок в авторах, размеряя каждую пядь земли, каждое расстояние одного места от другого, доискиваясь справедливости каждого предания, — окончу мое описание словами Шатобриана: «Счастливы были древние паломники, — пишет он в своем путешествии, — что не имели надобности вдаваться в критику; ибо имели дело с людьми, религия которых никогда не спорит о правде, из которых каждый имел убеждение, что для того, дабы видеть край таким, каким он есть, надобно смотреть на него сквозь стекло его преданий и воспоминаний! В самом деле по Святой Земле надобно странствовать с Библией в руках и с Евангелием в сердце!»

Тому же, кто хочет путешествовать по Иудее с духом отрицания и сомнения, можно сказать, что не стоит ездить так далеко!

Cимвол веры

Храм Воскресения Господня в Иерусалиме и окружающие его святыни

Храм Воскресения Господня
Путь к храму

От южных ворот Русских подворий идти прямо до Яффских ворот (825 арш.) (2), пройдя которыя, продолжать путь прямо, мимо дома Давида, по улице Давида, пропустить налево две улицы, а направо - площадь перед замком Давида, затем повернуть налево, в первую после них улицу, называемую христинаскою. (254 арш.), по которой идти прямо до тех пор, пока будет узкий проулок направо(204 арш.), в который повернуть. Проулок поворачивает налево, а затем направо спуститься по ступеням и выходишь (82 арш.) на площадку храма Воскресения. Таков был прежний путь к храму Воскресения, по которому шли Русские паломники со времени сооружения Русских подворий в 1864 год. Но в 1890 г. Турецкое представительство в северной городской стене проделало новыя ворота, названныя, в честь султана, воротами Абдул-Гамида, что сократило дорогу от Русских подворий до храма Воскресения на десятую часть пути (133 арш.) Чтобы пройти этою дорогою, нужно от южных ворот Русских подворий идти прямо до дороги ведущей в Гефсиманию (260 арш.), потом повернуть налево и идти вдоль северной городской стены до ворот Абдул-Гамида (204 арш.), тут повернуть направо и, войдя в город воротами, идти прямо до конца улицы (169 арш.), затем повернуть налево и, пропустив налево две улицы, повернуть налево (219 арш.) по Патриаршей улице и мимо православного монастыря Св.Николая и, патриархии выйдти на Христианскую улицу (211 арш.). Здесь повернуть направо и идти до узкого проулка (35 арш.), который как сказано выше, ведет на площадку к Храму Воскресения.

Площадка перед храмом Воскресения

Площадка эта четырехугольная, имеет до 36 арш. Длины и 27 арш. Ширины. Прямо по спуске со ступеней открытый проход ведет в противоположную улицу, запирающуюся калиткою и ведущую к базару и Русскому Александровскому подворью блих Храм Воскресения; она в прежнее время называлась улицею Ваий. Спустившись, 3-мя ступенями, с этого прохода налево, выходишь на площадку. Впереди всю ширину ея занимает храм Воскресения. Левую сторон, от самого прохода до Храма Воскресения, занимает старая православная патриархия, прежде бывший монастырь Св.первомученицы Феклы, в которую налево с площадки ведет около колокольни дверь. На правой стороне, начиная от Храм Воскресения, первая дверь ведет в коптскую церковь во имя св.Архангела Михаила, вторая дверь – в армянскую церковь во имя Св.Иоанна Крестителя, а третья дверь – в православный монастырь св.Авраама. Дверь, выходящая в проход, против Храма Воскресения, ведет в православное Гефсиманское подворье.
Мы прежде всего направляем путь к храму Воскресения.

Прошлое храма

Храм Воскресения Господня – величайшая Святыня христианства, ибо здесь совершилось искупление рода человеческого. Здесь Голгофа, на которой крестною смертию пострадал Иисус Христос за грехи наши, здесь ложе, на котором покоилось три дня тело Богочеловека.

Место распятия и трехдневного упокоения Спасителя мира было хорошо известно Его ученикам и Святым женам, видевшим кончину и воскресение Его. И теперь мы посещаем часто места погребения близких, кольми паче близкие к Господу нашему Иисусу Христу, из любви и привязанности к Нему, должны были посещать места, освященные Его Великой искупительной жертвой за род христианский. Когда 38 лет по смерти Иисуса Христа, Римское воинство, под предводительством Тита, подступило к стенам Иерусалима, Иерусалимской Церковью правил преемником Св.Иакова, брата Господня, на престоле Иерусалимском, Св.Симеон, сродник Господень и один из 70 апостолов (27 апреля и 18 сентября). Видя приближение времен, предсказанных Иисусом Христом, Св.Симеон собрал всю свою паству и удалился с нею из града, предназначенного разрушению, в город Пеллу, ныне Фахил, по ту сторону Иордана, против Бесана. Когда разрушение Иерусалима совершилось, христиане вновь возвратились в город с тем же своим Святителем, которому как очевидцу кончины Спасителя, не трудно было, среди всеобщих развалин, отыскать скалу Голгофы и пещеру погребения. Св.Симеон мученически склонился около 107 г. по Р.Х., во время гонения на христиан при Траяне. Таким образом, слишком столетия современники Спасители и свидетели Его кончины были оберегателями Святых мест нашего искупления. Не могли же современники указание этих мест таить про себя, очевидно, они неоднократно приводили сюда последующее поколение обращенных, разсказывая им совершившееся здесь. И не одному или двум, а целым сотням и тысячам. Могли ли поэтому исчезнуть из памяти христиан места крестной смерти и погребения Иисуса Христа. Почти через 30 лет по смерти Св.Симеона, император Римский Андриан, чтобы удалить христиан от этих Святых мест, что служи подтверждением посещения оных, приказал завалить мусором и сравнять все место между Голгофой и пещерой погребения и соорудит сверху языческий храм.

Так прошло почти 200 лет. Места нашего спасения были сокрыты от глаз, но самый, сооруженный на них языческий храм указывал их приходящим на поклонение христианам. Когда Св.равноапостольный император Константин принял христианство, то первым его делом. После Вселенского собора в Никее, было приказать правившему тогда Иерусалимскою Церковью СвюМакарию (27 февраля) соорудить на месте нашего искупления храм, который и был освящен в 333 г. по Р.Хр. –Евсевий Памфил, тогдашний митрополит Кейсарийский и первый историк церковный, освящавший его, оставил нам подробное описание этого храма. Начинаясь там , где и ныне к западу начинается храм Воскресения, он простирался до того места, где ныне на Александровском подворье возвышаются из земли остовы столбов, некогда украшавших вход в этот храм с востока. Самая пещера погребения была отсечена от скалы, в которой находилась, для того, чтобы можно было её всецело включить в воздвигнутую круглую часовню, которую окружали 12 столбов, по числу апостолов, и которая называлась по гречески Анастазис, т.е. Воскресение. От нея на восток шел собственно храм, перед которым был четвероугольный двор с крытыми кругом ходами, а во двор с торговой площади вела лестница, украшенная столбами, остатки которых, как сказано выше, находятся ныне в Александровском подворье. Все это было украшено дорогими мраморами и блестело золотом и драгоценными камнями. В храм раздавались поучения епископа Иерусалимского Св.Кирилла (18 марта) и первого патриарха Иерусалимского Св.Ювеналия (2 Июля), в нем молились Великие Палестинские подвижники: Св. Харитоний (28 сентября), Св.Герасим (4 марта), Св.Феодосий (11 Января), Св.Савва Освященный (5 декабря), перед дверьми его Пресвятая Богородица остановил Св.Мари. Египетскую (1 Апреля) и приказала ей в пустыне Иорданской искать путь к спасению.

Храм этот, сооруженный императором Константином, просуществовал, однако менее трех столетий. Персидский царь, огнепоклонник Хозрой, со своим войском в 614 г. взял Иерусалим и разорил как город, так, главнейшие из ненависти к христианам, и храм, сооруженный Константином. Но в следующем году, благодаря просьбе супруги христианки, он дал разрешение выстроить на этих Святых местах новый храм. Так как тогдашний патриарх Иерусалимский Св.Захарий (21 Февраля) находился в плену у персов, то местный блюститель патриаршего престола, тогдашний настоятель Лавры Св.Феодосия, а впоследствии сам патриарх Иерусалимский, Св.Модест (18 Декабря), призвав на помощь Господа Бога, принялся за восстановление храма, в чем ему много содействовал патриарх Александрийский Св.Иоанн Милостивый (12 Ноября). Всеобщая бедность после разорительных набегов персов не позволила Св.Модесту возсоздать храм в таком цельном и великолепном виде, как он был сооружен Равноапостольным Константином, и он был принужден соорудить четыре отдельных храма над главнейшими его Святынями. На пещерой погребения Христа был вновь воздвигнут круглый храм, как было при Св.Константине, и затем выстроены были небольшие два храма: над Голгофою и местом обретения честнаго Креста. Наконец, четвертый храм во имя Пресвятой Богородицы возвышался приблизительно там, где ныне находится камень миропомазания. В этом виде застали Святые места нашего искупления и не тронули их арабы, овладевшие, под предводительством Омара, Иерусалимом, 20 лет спустя, при патриархе Иерусалимском Св.Софронии (11 марта). Но если Омар милостиво обошелся в Иерусалиме с храмами христианскими, то того же нельзя сказать о его наследниках, при которых если не разрушали их окончательно, то неоднократно грабили и в особенности в 9 и 10 веках.

Сооруженные Св. Модестом храмы просуществовали почти 400 лет, до 1009 г., когда владевший всею Палестиною Египетский калиф Хакем, вообразив себя богом, приказал в конец разорить все христианские храмы и в том числе и Храм Воскресения. По неисповедимым судьбам своим, Господь Бог попустил совершится такому разорению, какому никогда еще не подвергались Святые Места. В следующем году сумасшедший калиф погиб без вести, а православные императоры Византийские испросили у его наследников разрешение вновь соорудить храм на Святых местах. Сооружения эти, начатые императором Романом III, окончены были в 1048 г. императором Константном Мономахом и в главных чертах своих были восстановлением того, что было сооружено Св.Модестом и состояли из тех же четырех храмо. Эти храмы посетил 60 лет после их сооружения и подробно описал Русский паломник игумен Даниил.

Когда крестоносцы в 1099 г. овладели Иерусалимом, то они изгнали из него православного патриарха и все храмы православные передали в руки латинского духовенства. В половине столетия своего владения Иерусалимом они поострили весь храм Воскресения, соединили находившиеся дотоле отдельные черты храма и подвели их под одну крышу. До сих пор в общих своих чертах, он остался в том виде, в каком тогда был сооружен крестоносцами. Но если он не был до конца разоряем с тех пор, то это не значит, что он не был разграбляем и не изменен в частностях в течении последних 750 лет своего существования.

В 1224 году его разграбили т отчасти разрушили орды хварезмийцев; в октябре 1808 г. страшный пожар, начавшийся в келиях армян, разрушил весь круглый храм вокруг часовни гроба Господня и отчасти Голгофские приделы. Возстановленный православною патриархиею, он дошел таким образом до настоящего времени, представляя внутри некоторыя изменения против того, каким он был до 1808 г. и каким он вполне точно изображен в Воскресенском Ново-Иерусалимском храме близ Москвы, выстроенном патриархом Никоном, по точным рисункам и измерениям, вывезенным по его приказу в 1652 г. старцем Арсением Суховым.

Но если храму в последния семь столетий не угрожало разорение от язычников и магометан, то внутренние раздоры и борьба самих христианских вероисповедований между собой не раз доводили храм до состояния близкого к разрушению.

Выше было сказано, что крестоносцы, взяв Иерусалим, отняли у православных все Святые места, в том числе и храм Воскресения, передав его в руки латинского духовенства. Когда Иерусалим вновь был отнят арабами, то храм Воскресения был возвращен православным, но вместе с тем началось деление разных его частей между разными вероисповедованиями. Так, тогдашние египетские калифы, владевшие в то время Иерусалимом, уступили некоторые части храма: грузинам, воинской храбростью которых они пользовались, коптам, которых они считали по жительству из в Египте своими непосредственными поданными, и армянам, в виду значительных из денежных средств. Наконец и латиняне, пользуясь отчасти слабостью, отчасти денежной нуждой Египетских калифов, добились дозволения сперва совершать только одно богослужение в храме Воскресения, впоследствии же, пользуясь бедностью грузин и порабощением Грузии персиянами, приобрели у них отчасти покупкой, отчасти простым захватом некоторые из Святых мест, которыми владели грузины. Так в средине 16 века приобрели латиняне у грузин прилегающий с северной стороны храма монастырь, древнее жилище православных патриархов, и устроили в нем нынешний латинский Святогробский монастырь. Так захватом овладели они верхним южным приделом Голгофы. С этих пор, в течении последних трех столетий, со времени, в особенности, завоевания Иерусалима в 1857 г. турками, происходила и происходит постоянная борьба за владение каждым вершком земли в Храме Воскресения между латинянами, поддерживаемыми Французским, Германским, Австрийским и Испанским правительствами, и православными, которые находили поддержку только в одном Русском правительстве. Подкуп, лживые документы и насилия поддерживали стремление латинян сделаться единственными обладателями храма Воскресения и заключающихся в нем Святынь. Борясь с ним шаг за шагом, приходилось православным отстаивать свои исконные права. Пользуясь этими раздорами, армяне, сильные в Константинополе своими богатствами и связями, старались оттягать также в свою пользу то одно, то другое Святое место. Среди этой междоусобной борьбы различных вероисповедований, храм нередко требовал поправок, а ни одна из борющихся сторон не позволяла другой починить или исправить, дабы не дать её, основываясь на этой починке, основания предъявить свои права на владение. Более всего страдал купол на часовней Гроба Господня, так как он был деревянный и скорее портился, чем каменные стены храма. Не раз он опасностью провалиться, не раз он так прогнивал, что дождевая вода лилась прямо в храм. Каждая починка требовала много лет борьбы и, кончено, на подкуп для получения разрешения починки купола шло в десять раз больше денег, чем стоила сама починка. Только в 1868 г., по окончанию Крымской войны, начатой как известно, Русскими для защиты прав православных на Святые места в Бозе почивший Государь Император Александр Николаевич вошел в соглашение с французским императором Наполеоном III и с Турецким султаном на создание нового купола, который ныне покрывает весь круглый храм над часовней Гроба Господня. Этой борьбой разных вероисповедований, этим постоянным стремлением друг от друга оттягать, если не весь, то хоть часть храма, этой завистливой наблюдательностью, чтобы никто не позволил себе ни каких либо исключительных поправок и починок, объясняется как этот храм, заключающий в себе главнейшие Святыни всего христианства, по внешности своей, не есть первый во всем христианском мире.

Настоящее храма

Наружный вид. Стремление всех христианских вероисповедований быть ближе к храму Воскресения служит причиной, что за исключением одной южной площадки, где находятся входные двери, он со всех сторон окружен зданиями. Если идти с этой площади налево, по солнцу, то прислонившись к храму окружают его сперва старая православная патриархия, за ней с севера прилегают к храму: латинский и коптский монастыри; к коптскому монастырю, с востока храма, прилегает абиссинский монастырь, между которым и площадкой перед входными дверями находится православный монастырь св.Авраама. Сверху храм Воскресения покрывает два купола, оба увенчанные крестами. Один их этих куполов находится над часовней Гроба Господня, а другой правее, полуразрушенный над православными приделом Воскресения. Из всего храма видна таким образом, только та часть его, которая выходит на южную площадку. Вся эта часть сохранилась со времен крестоносцев. В ней находятся двое дверей, из них только левая бывает открыта и служит единственным входом в храм, над нею прекрасно высечены в камне изображения Евангельских событий, а именно начиная слева: воскрешение Лазаря, Мария просит Иисуса о воскрешении брата, Иисус посылает учеников, чтобы принести Ему жребя осла, вход Иисуса в Иерусалим и тайная вечеря. Правая заложена со времен пожара 1808 г. Левый столб у входной двери, по предании, замечателен тем, что из него некогда вышел Святой огон, когда по проискам армян, магометане в Великую Субботу не пустили православных ко Гробу Господню. Наружная лестница направо вела некогда на Голгофу, а теперь в отдельный от храма Воскресения, латинский придел Скорби Пресвятой Богородицы, а внизу под ней находится православный придел Св.Марии Египетской. Окна, выходящие на площадку над входными дверями и вышеупомянутым к православному Святогробскому монастырю. Кроме того, если идти по прежнему пути, от Яффских ворот, не сворачивая с Христианской улицы направо в проулок, ведущей на площадку к храму, а пройти по ней прямо, то против Патриаршей улицы направо, среди окружающих зданий, видны заложенные двери, ведшие некогда с запада а храм Воскресения. Также на востоке, если с базара подняться близ Александровского подворья вверх и, обогнув его, пройти Русской улицей, то налево в конце ее будут ворота, через которые выйдешь на площадку, лежащую между коптскими и абиссинскими монастырями: посреди этой площадки возвышается купол над подземным абиссинским приделом Св.Царицы Елены, а направо от входа, над прислоненными к храму кельями коптов, видна верхняя восточная часть храма Воскресения.

Обыватели храма. Только четыре вероисповедования имеют в храме Воскресения постоянных своих представителей: православные, латиняне, армяне и копты. Православные монахи живут в южной стороне храма под начальством настоятеля, который носит название Святогробского игумена; внизу, направо от входа, под Голгофой, находится их приемная, а наверху кельи, в которой помещаются иногда и поклонники, желающие провести всю ночь в храме. Наверху, рядом с кельями православных, против часовни Гроба Господня, находятся кельи армян, рядом с ними три или четыре келиии на западной стороне храма принадлежат коптам, а к ним с северной стороны, тоже наверху, примыкают кельи латинян.

Богослужение. Во избежание столкновений между разыми вероисповедованиями, живущими в храме, часы богослужения в оном строго разграничены. Православные всенощная и литургия служатся ежедневно, причем всенощная служится обыкновенно на Голгофе и начинается в 9 утра, литургия же у Гроба Господня начинается в полночь.

Ежедневная поздняя православная литургия бывает в следующих приделах: в Воскресение а приделе Воскресения (архиерейская), в Понедельник - в приделе Св.Лонгина, во вторник – у Св.Иоанна Предтечи, под Голгофой, в Среду – в приделе Пресвятой Богородицы (темница Христова), в Четверг – в приделе возложения Тернового венца, в Пятницу и Субботу – на Голгофе.

Посещение храма. Входные двери открываются обыкновенно в 6 часов утра и запираются в часов 11 дня, затем вновь открываются около 3 часов и запираются в 6 вечера, так что, желающие слушать Божественную службу у Гроба Господня должны войти в храм не позже 6 часов вечера о оставаться там до следующего утра, когда открывают входные двери. Это называется: провести ночь у Гроба Господня.

Желающие войти в храм Воскресения, когда двери заперты, должны предварительно обратиться с просьбой о сем к Святогробскому игумену, который распорядится об исполнении их желания. Но это всегда сопряжено с денежными расходами.

Так как часы открытия и закрытия входной двери часто изменяются, то советуем поклонникам справиться об этом точно у живущих на Русских подворьях.

Вход в храм. Внутри храм Воскресения заключает несколько отдельных приделов под одной общей крышей, так что, легко между ними затеряться.

В длину он имеет без подземных приделов Св.Елены и обретения Креста 108арш., а с этими приделами еще 42 арш., всего 150 арш., так что он по длине на 28 арш. более Исаакиевского собора, в ширину же имеет 76 арш., меньше на 11 арш. Против ширины Исакиевского собора. Когда войдешь в храм Воскресения, то под высоким сводом виден как бы притвор, где, налево прежде всего тяжело поразить сердце каждого православного вид турецких стражей, магометан, которые нередко сидя тут, в Святейшем месте всего мира, курят трубки и пьют кофе. Но не мы ли сами виноваты этом, нашими грехами и нашим недостоинством возбраняя Милостивому Спасу и Избавителю нашему призвать нас стражами скалы Голгофской, возвышающейся направо от нас, и трехдневного погребального ложа Сына Божия, к которому мы стремимся, приложившись предварительно к камню миропомазания, прямо лежащему в 14 арш. расстоянии перед входными дверями.

Храм Воскресения Господня в Иерусалиме и окружающие его святыни. С-Пб. 1901 г. Издание Императорского Православного Палестинского Общества

ИСТОЧНИК СИМВОЛ-ВЕРЫ

ХРАМ ГРОБА ГОСПОДНЯ И РОССИЯ

Из истории паломничества в Святую Землю

С самого начала своего бытия Русская Церковь была тесно связана с православными Церквами востока, прежде всего с Константинопольской и Иерусалимской; через Царьград лежал путь русских паломников в Палестину. Богомольцы из славянских стран стали появляться в Палестине, начиная с VI—Vll-го веков. Самое раннее письменное свидетельство о таком паломничестве в Иерусалим, совершенном монахом Варлаамом, относится к 1062-му году. Все они стремились в Иерусалим к тому месту, которое является святыней для каждого христианина — храму Воскресения Христова и находящимся ныне в его стенах Голгофе и гробу Господню.История создания этого храма уходит в глубокую древность. Члены первой христианской общины с благоговением чтили Голгофу и гроб Господень — места, связанные с крестными страданиями и воскресением Спасителя. В 70-м году по Рождестве Христовом Иерусалим был разрушен римскими войсками и снова стал восстанавливаться в 136-ом году при императоре Адриане, который, стремясь предать забвению христианские святыни, приказал построить на Голгофе храм Венеры, а на месте воскресения Христова—храм Юпитера.

Архимандрит Августин (Никитин)

Но усилия императора богоборца были тщетны — в течение многих десятилетий христиане приходили сюда, чтобы тайно поклониться святым местам. И когда в 326-ом году в Иерусалим прибыла святая царица Елена, мать принявшего христианство императора Константина, то она отыскала место распятия и погребения Спасителя. После упразднения языческих капищ здесь, по повелению святых Константина и Елены, началось возведение храма над гробом Господним. "Святая иерусалимская Воскресения и гроба Христова церковь по построении своем освящена была по Рождестве Иисусе Христово в 335-ом году, царствования же Великого Константина 30-го года", — писал один из русских паломников в конце XVIII-го века. Этот храм был подробно описан современником императора Константина — историком Евсевием Памфилом. Из этого описания видно, что император желал воздвигнуть над гробом Господним такой храм, который был бы великолепнее всех храмов, где-либо существующих, и чтобы другие здания при храме были гораздо превосходнее самых прекрасных по городам строений. Существует предположение, что по образцу первого храма над гробом Господним был сооружен и величественный храм в Херсонесе, близ Севастополя, над тем местом, где, по преданию, в Х-ом веке принял крещение князь Владимир.На протяжении многовековой истории храм гроба Господня не раз подвергался разрушениям. Первое из них было в 614-ом году при нашествии на Палестину войск персидского царя Хозроя.

В следующем, 615-ом году, патриарх Иерусалимский Модест при помощи патриарха Александрийского Иоанна Милостивого смог восстановить отдельные части этого храма над пещерой гроба и на Голгофе, — но уже не в первоначальном виде. Вместо одного большого великолепного храма было сооружено четыре небольших, которые просуществовали почти 400 лет. В 1009-ом году они были разрушены по повелению египетского султана Хакема, но не прошло и 40 лет, как храм на месте смерти и погребения Спасителя был снова восстановлен императором Византийским Константином Мономахом.

Русский паломник игумен Даниил, посетивший святую землю в самом начале ХII-го века (около 1104-1107-го гг.), в своем “Хожении” приводит подробные сведения об этом храме, находившемся к тому времени во владении крестоносцев; в 1099-ом году в Палестине было образовано Иерусалимское королевство, которое возглавил предводитель первого крестового похода Балдуин 1-ый (или Балдвин). Вот что писал игумен Даниил о пещере гроба Господня, которая находилась в храме Воскресения Христова:

“Гроб Господень высечен в каменной стене, наподобие небольшой пещерки, с малыми дверцами, как можно человеку влезть на коленях, склонясь. Пещера квадратная, четыре локтя в длину и четыре в ширину. И как влезешь малыми дверцами в эту малую пещеру, то на правой стороне будет небольшая лавка, высеченная из того же пещерского камня. И на той лавке лежало тело Иисуса Христа. Ныне эта лавка святая покрыта мраморными плитами. В стороне проделаны три круглых оконца, и в эти оконцы виден святой камень, и тут поклоняются все христиане”.

Свое странствие в Иерусалим игумен Даниил совершил не один, а в сопровождении восьми паломников, жителей Киева и Новгорода. Поклоняясь святому гробу, благочестивые богомольцы увидели, что здесь висят “пять больших лампад с маслом, и горят они непрестанно днем и ночью”, — и решили принести этой святыне дар от русского народа.

В своих записках игумен Даниил сообщает, что накануне праздника Пасхи Христовой в великую пятницу, он “пошел к князю Балдуину и поклонился ему до земли. Он же, увидев меня, худого, подозвал к себе с любовию и спросил: “Что хочешь, игумен русский?”. Он хорошо знал меня и очень любил, был он человеком добродетельным, очень скромным, и ничуть не гордился. Я же сказал ему: “Князь мои, господин мой, прошу тебя ради Бога и князей русских, разреши, чтобы я поставил свое кандило [лампаду] на святом гробе от всей русской земли... Тогда он милостиво и любовно разрешил мне поставить кандило на гробе Господнем, послал со мною человека, своего лучшего слугу, к иконому церкви Воскресения и к тому служителю, который держит ключ грозный. Иконом и ключарь святого гроба разрешил и мне принести свое кандило с маслом. Я, поклонившись им, пошел с большою радостью, купил большое стеклянное кандило, налил в него масла честного, принес уже вечером ко гробу Господню и упросил ключаря впустить внутрь гроба Господня. Он открыл мне двери, велел снять калиги [обувь], босого ввел меня с кандилом и разрешил мне поставить кандило на гробе Господнем... Я же тогда, поставив кандило, поклонившись честному гробу и поцеловав с любовию и со слезами святое место, где лежало тело Христа, вышел из гроба с великой радостью и пошел в свою келлию”.

Таким образом, игумен Даниил первым из русских паломников поставил неугасимую лампаду у гроба Господня от всей Руси, и помянул там своих родных и знакомых, живых и усопших. По его словам, он “во всех местах никогда не забывал русских князей и княгинь, их детей, игуменов, бояр и детей своих духовных и всех христиан... Заказывал 50 литургий за здравствующих русских князей и всех христиан, и 40 литургий отпели за умерших”.

Так же усердно молился о земле русской другой паломник — диакон Троице-Сергиева монастыря Зосима, который путешествовал по ближнему Востоку в 1419-1422-ом годах. Он добрался до Иерусалима в “день святого воскресения”, но с большими трудностями, “из-за препятствий обозленных арабов”. Диакон Зосима и его спутники сразу же направились к храму Воскресения и “били челом живодавчему гробу Господа нашего Иисуса Христа многажды”.

“У гроба Божиего поминал я, грешный, и всех русской земли князей и бояр и всех православных христиан, — писал диакон Зосима. — Купил два пергамента больших... и написал на них все имена и положил у гроба Божиего, дал золотую дукатицу патриаршему попу Варфоломею, который живет у гроба Божиего, и велел поминать в каждое воскресение и в праздники. Да и помянет их Господь в царстве Своем”.

Ко святому гробу русские паломники шли с самыми сокровенными чаяниями. Княжна Евфросиния, игумения Полоцкая, под конец своей жизни посетила Иерусалим и, поклоняясь гробу Господню, молилась воскресшему Спасителю:

“Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Ты сказал: “Просите и дастся вам”. Благодарю Тебя, что я, грешная, получила все, что просила: сподобилась видеть святые места, которые Ты освятил Твоими пречистыми ногами, и лобызать святой гроб, в котором Ты почил за нас пречистою твоею плотию. Но и еще прошу у Тебя единого дара — дай мне скончаться в этих святых местах!”.

Святая Евфросиния отошла ко Господу в святой земле в 1173-ем году и была похоронена в одной из палестинских обителей (впоследствии ее мощи были перенесены в Киев, а в 1910-ом году в Полоцк, в основанный ею монастырь).

На протяжении последующих столетий храм Воскресения не раз страдал от разграблений и неоднократно перестраивался. В 1555-ом году папа Юлий 111-ий и император Карл V-ый с разрешения султана Сулеймана пожертвовали средства для восстановления гроба Господня, который был на грани разрушения. Греческие монахи, издавна подвизавшиеся у святыни, называли ее кувуклией. Этому слову в одном из справочных изданий приводится следующее объяснение:

“Кувуклия — латинское испорченное слово кубикулюм, что значит спальня, опочивальня”, а на придворном языке в Византии этим именем называлась царская сокровищница. Ив том и в другом значении именование святого гроба кувуклией весьма удачно и вполне соответствует понятию неоцененной сокровищницы, в которой тридневне плотию опочил, яко мертв, Спаситель рода человеческого”.

Русские христиане во все времена стремились во святую землю, чтобы поклониться гробу Господню. Но не всегда это удавалось, поскольку паломничество было дорогим и опасным делом. В середине XVTI-го века в России было начато возведение точной копии кувуклии (гроба Господня). В Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре под Москвой, созданном по благословению патриарха Никона, главный храм был сооружен по образцу храма Воскресения, модели и рисунки которого были вывезены из Палестины Арсением Сухановым. К огромному объему собора примыкала с запада ротонда, в центре которой, по примеру Иерусалимского храма, возвышалась кувуклия — гроб Господень, богато отделанный майоликой. Всем близлежащим местам патриарх Никон дал наименования, повторявшие названия окрестностей древнего Иерусалима: река Истра превратилась в Иордан, ближайшая роща стала Гефсиманским садом и т.д.

В 1453-ем году, когда пал “второй Рим” Константинополь и Византийская империя прекратила свое существование, Россия осталась единственным православным государством, которое сохранило национальную независимость. Именно в эту эпоху была выдвинута идея: “Москва - третий Рим, а четвертому не бывать”. Поэтому патриарх Никон и стремился создать Ново-Иерусалимский монастырь с храмом Воскресения, который, повторив святыни древнего Иерусалима, привлек бы на Русь тысячи богомольцев.

В период между 1676-ым и 1812-ым годами русская и Оттоманская (Турецкая) империи семь раз вступали в войну. В 1699-ом году после одержанной над турками победы был заключен мирный договор в Карловицах. Он имел большое значение в том смысле, что это была первая попытка Петра 1-го встать на защиту христиан — подданных Оттоманской империи. Россия настаивала на внесение в договор пункта о полном возвращении православным грекам гроба Господня. Добиться этого не удалось, но в 1700-ом году было достигнуто соглашение о свободном доступе русских паломников в святую землю.

Одновременно с этим Россия оказывала помощь православным христианам, находившимся под турецким игом. Значительные пожертвования направлялись на Ближний Восток. Русские цари присылали греческому духовенству, служившему при гробе Господнем, золото, иконы и другие предметы церковного искусства. Об этом кратко упоминал отец Иоанн (Лукьянов), посетивший Иерусалим в 1710-1711-ом годах. В своих записях он отмечал, что в церкви Воскресения Христова “иконное письмо все московское: царское подаяние наших государей, а письмо верховных мастеров”.

Более подробное перечисление пожертвований, сделанных в петровскую эпоху Россией на храм Святого гроба, можно найти в книге иеромонаха Саровской пустыни Мелетия. Он скрупулезно отмечал все те русские дары, которые находились в храме Воскресения. По его словам, в будние дни эти драгоценные подарки хранились в ризнице, и видеть их можно было только при наступлении великих праздников. Иеромонах Мелетий, прибывший в Иерусалим на 6-й седмице великого поста, писал: “Для наступающих праздников недели ваий и святой Пасхи, начали церковь украшать покровами, паникадилами и кандилами. Сих по разным местами посреди церкви на железных спускающихся цепях, нарочно для того распростертых, развешано толикое множество, что исчислить было неможно”.

Среди лампад, украшавших храм Воскресения, были и “кандила от земли русской”, которые были перенесены из России в святую землю в 1693-ем году и хранились в храме Воскресения уже сто лет до того времени, как в 1794-ом году их увидел здесь иеромонах Мелетий. Русский пешеходец приводит надписи на них:

“Свет невечерний сый Христе, свет Ти приносим лампаду сию, на Лобнем месте распятому, Тобою избранные. Тобою скиптры российские правящие царие Иоанн и Петр Алексеевичи самодержцы. Ты же родителей наших упокой, и царство наше соблюди от всякого обстояния. Лета 1693-го”.

Ко гробу Господню из России посылались также и богослужебные книги. Во время пасхальной службы у кувуклии евангелие читалось на четырех языках: греческом, славянском, арабском и турецком. Славянское евангелие “было чрезвычайной величины, — пишет иеромонах Мелетий. — Оно было прислано из России от патриарха Адриана в 1694-ом году с таким надписанием:

“Во храм великий живоносного Воскресения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и святого гроба Господня”.

В XVIII-ом веке ко святому гробу императрицей Елисаветой Петровной были пожертвованы три золотые лампады. У преддверия святого гроба “при остенках по обеим сторонам стояли изнесенные из алтаря буднишние хоругви числом12, между которыми были и российские хорошего письма”.

Записи иеромонаха Мелетия представляют большую ценность, поскольку он был одним из последних русских паломников, видевших ту церковную утварь из России, которая хранилась в ризнице храма Воскресения до опустошительного пожара, случившегося здесь в1808-ом году, когда был разрушен весь круглый храм вокруг часовни гроба Господня и отчасти Голгофские приделы. По этой же причине большую ценность приобрел храм гроба Господня в Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре под Москвой; с 1808-го года лишь по нему можно было судить о том, что представлял собой оригинал до разрушительного пожара.

Из русских путешественников, оставивших записи, последними видели храм гроба Господня до пожара 1808-го года братья Вешняковы. Они посетили его 5-го февраля 1805-го года. К их “Путевым запискам во святый град” приложено и изображение храма гроба Господня в таком виде, какой он имел до пожара. В то время русские паломники пользовались особыми привилегиями в святой земле, находившейся под управлением турецких властей. Со всех паломников, посещавших храм Воскресения, турками взималась плата, но от неё освобождались богомольцы из России. Об этом писал еще иеромонах Мелетий:

“Великия церкве Святого Воскресения врата всегда затворены. Ключи и печать держат у себя турки. И когда потребно, отверзают, получая от монастыря за каждое отверстие по три лева... Но россияне, как духовного, так и светского звания, имея у себя турецкие фирманы, в силу осьмой статьи заключенного между Россией и Портой при Кучук-Кайнарджи трактата [1774-го года], входят всегда невозбранно”.

Греческие монахи, состоявшие при гробе Господнем, часто пользовались услугами русских паломников, которые были рады внести своим трудом хотя бы малую лепту на благоукрашение великой христианской святыни. Так, братья Вешняковы охотно откликнулись на подобную просьбу, когда греческие насельники ходили по монастырям и звали поклонников во храм гроба Божия ради послушания, состоявшего в том, чтобы помогать чистить люстры, лампады и другие утвари церковные, обметать и очищать святые иконы. Вместе со своим спутником по паломничеству, купцом Новиковым, братья Вешняковы в течение двух дней трудились на послушании у гроба Господня.

В начале XIX-гo века в Иерусалиме уже постоянно проживало небольшое число русских богомольцев, причем часть из них подвизалась у гроба Господня. Братья Вешняковы встречались с некоторыми из них:

“Мы нашли во Иерусалиме, к немалой своей выгоде и удовольствию, трех соотечественников, природных россиян... Первый иеромонах Паисий, бывший в Российском флоте, господствовавшем при Екатерине Великой в Средиземном море; он, по увольнении своем из оного, прибыл во Иерусалим, и находится теперь в числе братства в монастыре Патриаршем, но за старостию священствовать не может. Второй иеромонах Арсений, уроженец города Черкасска, что на Дону; он прибыл во Иерусалим со святой горы Афонской за девять лет тому назад. Третий монах Рафаил, уроженец полтавский, находится в монастыре Патриаршем уже 25 лет; ему поручено смотрение за небольшим патриаршим садом и чистотою монастырской”.

Братья Вешняковы упоминают еще про трех россиян в числе послушников, при этом они отмечают, что русские иноки оказывали большую помощь тем богомольцам из России, которые посещали гроб Господень и другие иерусалимские святыни: они иногда россиянам, не знающим говорить по-гречески, бывают переводчиками, и за удовольствие себе поставляют угощать своих соотечественников избыточественно яствами и напитками. Подлинно сии честнейшие иноки доставляют путешественникам немалую пользу: они подают им совет, чего должно остерегаться, показывают святые достопримечательные места во внутренности и вне Иерусалима.

Как уже было отмечено, в 1808-ом году храм Воскресения испытал величайшее бедствие от пожара. Кувуклия чудом сохранилась, хотя ее верх и стены были значительно повреждены при падении купола. Но в целом от храма остались лишь развалины. Это было время начала наполеоновских войн, и христианские державы не смогли оказать действенную помощь в восстановлении иерусалимской святыни. Поэтому из всех монашеских общин, подвизавшихся у гроба Господня, за восстановление храма взялись лишь только греки, поскольку они рассчитывали на помощь из православной России. И русские люди откликнулись на просьбу о помощи; они жертвовали охотно. С этой целью во всех русских церквах были установлены кружки с надписью: “На гроб Господень”.

Несмотря на бедствия Отечественной войны1812-го года, пожертвования из России не прекращались, а после победы над Наполеоном значительно увеличились. Кроме того, особенно велика была для греков духовная поддержка России. Это было время, когда страна приобрела славу непобедимой и благословенной. Пользуясь авторитетом православной России, греки приступили к восстановлению храма и, прежде всего, поместили в разных местах внутри него изображения российских двуглавых орлов. После восстановления он предстал перед паломниками во всем своем былом великолепии. “Храм Воскресения своим внутренним видом, иконостасом в четыре яруса, своими стенными украшениями, включая сюда и формы для сидения, расположенные по бокам панели, вполне напоминает соборы Московского Кремля”, — отмечалось в церковной печати. И точно, главные украшения этого храма — дар России: наместные иконы в иконостасе русской работы, иконы страданий Христа на боковых стенах — жертва императора Александра 1-го, три большие паникадила, из которых среднее чистого серебра, пожертвованы императором Николаем 1-ым. К числу особенностей храма Воскресения можно отнести изображение на царских вратах двуглавого византийского орла, перешедшего потом в русский герб.

Тот большой вклад, который с помощью России смогли внести греческие насельники в восстановление храма Воскресения, позволил им укрепить и расширить свои права на эту обще-христианскую святыню.

“Это единственное в мире место, которое сосредоточивает в себе столько различных обрядов: здесь греческий священник, францисканский монах, немецкий пастор, англиканский пресвитер, а также пресвитеры: армянский, коптский, абиссинский, сирийский и др., встречаются между собой для одной и той же цели, в одном и том же месте”, — писал один из русских церковных публицистов. Но исторически сложилось так, что к началу Х1Х-го века самые чтимые места в храме Воскресения - гроб Господень и камень помазания тела Господня — принадлежали римокатоликам, а вообще храм был разделен между представителями восьми христианских исповеданий.

После 1812-го года, благодаря влиянию России, греки добились того, что католики уступили им часть гроба Господня; который с того времени был разделен на три части: одна принадлежала грекам, другая католикам, и третья армянам. Такое положение оставалось до Крымской войны (1853-1856-го гг.), со времени которой межконфессиональное соперничество у гроба Господня стало ослабевать.

С 1812-го года права на восстановленный храм остались только у четырех Церквей: Иерусалимской, Римско-Католической, Коптской и Армянской. Те места поклонения, которые раньше принадлежали маронитам, сирийцам, эфиопам и грузинам, с этого времени перешли к грекам. "Три главные нации обладают храмом святого гроба: греки, латинцы и армяне, — писал в 1835-ом году известный русский публицист и востоковед А. С. Норов. — Копты, сириане и абиссинцы малочисленны и пользуются малыми правами. Неоспоримо, что права греков должны быть выше прав других народов; им принадлежит создание храма в древности — и греки одни воздвигли его из пепла после последнего пожара”.

Греки восстановили также колокольню, возвышавшуюся справа от входа в храм Воскресения. Она имела когда-то пять ярусов и завершалась куполом. В 1545-ом году два верхних яруса вместе с куполом обрушились во время землетрясения; третий ярус пришлось разобрать из-за опасности разрушения, по повелению патриарха Иерусалимского Хрисанфа в 1620-ом году. Поэтому долгое время у храма Воскресения не было колоколов и пришлось устроить внутри него небольшую звонницу. При этом, как сообщал один из русских авторов: главное било медное, отлитое из колокольной меди в России с русской надписью; прочие же железные, и даже есть деревянная доска.

После Крымской войны на эту колокольню были подняты громадные колокола, присланные из России усердием благочестивых почитателей палестинских святынь.

В течение многих лет иерусалимские патриархи жили в Константинополе, столице Оттоманской империи, а в Иерусалиме имели лишь своего наместника, обязанности которого заключались в том, чтобы наблюдать за православными храмами в святой земле, представлять интересы Константинопольского патриарха перед местной турецкой властью и содействовать духовному окормлению сотен православных богомольцев, в основном русских, приходивших ежегодно в Иерусалим на Пасху.

В 1845-ом году на иерусалимскую кафедру взошел архиепископ Лиддский Кирилл; его вступление на патриарший престол совпало с усилением деятельности инославных миссионеров. На назначение в Иерусалим англиканского епископа папа римский ответил восстановлением иерусалимской католической патриархии. Это обстоятельство побудило патриарха Кирилла предпринять шаги по защите интересов Святогробского братства, и, откликаясь на просьбу России, он перенес свою патриархию из Константинополя в Иерусалим.

Западные державы всячески противодействовали усилению влияния России на Ближнем Востоке, и, в конечном счете, это привело к военному конфликту. По Парижскому миру Россия, в частности, утратила право покровительствовать христианам в Турции, а, следовательно, и в Палестине. Но, тем не менее, это не уменьшило потока русских богомольцев ко святому гробу, и в 1860м году в церковной печати отмечалось, что “с 1857-го года число русских паломников быстро увеличивается: два года тому назад оно дошло до 400 человек, в прошедшем году до 600 и в сем году считалось уже более800 человек русских, посетивших Иерусалим, начиная от Воздвижения до Пасхи. Немудрено, что с большим развитием пароходства число русских превзойдет тысячу человек”.

Среди русских паломников, посетивших святую землю в XIX-ом веке, были известные русские писатели Н. В. Гоголь, П. А. Вяземский, А. Н.Муравьев и другие.

А. С. Норов, побывавший в Иерусалиме в1861-ом году, имел встречу с Иерусалимским патриархом Кириллом. В своих записях он отметил, что “патриарх был тяжко озабочен делом о возобновлении купола храма гроба Господня, пробудившем притязания латинцев”.

Влияние православной России в данном случае пересеклось с интересом, который проявляли к гробу Господню европейские католические державы, и особенно Франция. После переговоров по этому вопросу обе стороны пришли к взаимоприемлемому решению, о чем сообщалось в тогдашней печати:

“Храм гроба Господня сооружен после опустошительного пожара 1808-го года, — напоминал один из авторов своим читателям. — Но и в этом новом храме обвалился главный купол, который возведен в настоящем виде двумя правительствами — русским и французским”.

Восстановление купола длилось с 1865-го по1869-ый год “иждивением обоих правительств”. Это было следствием улучшения отношений между двумя европейскими державами после окончания Восточной войны и разграничением сфер влияния на Ближнем Востоке. К этому времени император Николай I скончался, ив 1855-ом году на российский престол взошел его сын Александр II, которому и суждено было стать благотворителем Святогробского братства. “Известно, что после Севастопольской войны император Александр Николаевич вошел в сношение с Наполеоном III и султаном, и тогда только воздвигнут был тот величественный купол, который служит теперь едва ли не единственным украшением храма”.

Влияние русских у гроба Господня возрастало одновременно с увеличением потока паломников из России. В 1870-е годы их число достигло четырех тысяч. В это же время установилась традиция, согласно которой ежегодно в великую пятницу начальник Русской духовной миссии произносил проповедь в храме Воскресения.

В 1883-ем году на Иерусалимский патриарший престол взошел блаженнейший Никодим, первый из патриархов иерусалимских, который стал произносить за богослужением многие возгласы и молитвы по-славянски. Вот как описывал очевидец пасхальные дни в Иерусалимов1884-ом году:

“Максимум скопления не только русских, но и вообще паломников бывает в Иерусалиме к празднику Пасхи; весь Иерусалим тогда представляется настоящим городом паломников. На всех улицах слышится русская речь, везде виднеются русские лица, русские костюмы; продавцы различной снеди, погонщики ослов и даже нищие — все стараются в это время мараковать по-русски”.

На протяжении нескольких столетий русские паломники присутствовали у гроба Господня на богослужениях, совершавшихся на греческом языке. В 1882-ом году в России было учреждено Православное палестинское общество, ставившее своей целью покровительствовать русским паломникам в святой земле. Вот что писал в связи с этим известный палестиновед Ф. Палеолог:

“Почувствовав себя под покровом и защитой Палестинского общества, наши паломники, а в особенности паломницы, расхрабрились и сначала потихоньку и робко подпевали на славянском языке во время греческого богослужения, а в настоящее время (1895-ый год, — арх. Авг.) уже дошли до того, что образовали самостоятельный хор (из постоянно или продолжительно живущих в святой земле паломников и паломниц), которым и вторглись, осмелюсь выразиться, контрабандно в греческое богослужение. Греческое духовенство сначала противилось, как нововведению, славянскому напеву при своем богослужении, но затем, под давлением настойчивости русского человека, молчаливо примирилось с совершившимся фактами и не только допустило употребление славянского языка при своем богослужении, но и само начало изучать славянский язык и произносить на нем возгласы и молитвословия в то время, когда на богослужении присутствуют русские паломники”.

Хотя число русских богомольцев в святой земле постоянно возрастало, все же большинство верующих не имело достаточных средств, чтобы отправиться из России в Иерусалим. Поэтому по-прежнему не иссякал поток богомольцев в Ново-Иерусалимский Воскресенский монастырь; во многих храмах России создавались копии пещеры гроба Господня. Но все-таки заветным желанием каждого русского христианина было поклониться гробу Господню в Иерусалиме. Вот что переживал православный богомолец, войдя в храм Воскресения и приблизившись к святыне:

“Наконец-то наступает давно вожделенная минута, когда паломник достигает апогея своего паломничества, когда он, претерпевший все, Христа ради, сподобится, наконец, упасть ниц перед гробом... и облобызать священный камень — святейший престол на земле... Сняв сапоги, в одних чистых чулках, которые потом он прибережет на смертный час, скрестив руки на груди, приближается паломник ко входу кувуклии; многие ползут туда на коленях; все совершается чинно, не торопясь... В кувуклию входят поодиночке, чтобы не мешать один другому ощутить самую трепетную минуту в жизни паломника, когда он, узрев гроб Господень, падает ниц перед ним и, если может еще, воссылает горячую молитву... Но не до молитвы многим; сердце их до того переполнено священной радостью, что они уже не могут молиться, а только плачут в умилении”.

На протяжении столетий турецкая администрация заведовала охраной храма Воскресения, поскольку он находился в центре старого города, населенного в то время преимущественно мусульманами. По старинной традиции богослужения у святого гроба совершались ночью, чему были свои причины.